Матвей ЗОНОВ

*  *  *

Полдень. В городе серо и сыро.
Всюду шум, всюду слякоть и пробки.
Я укрылся от внешнего мира
в безопасной бетонной коробке.

Полночь. Холодно. И монотонно
гаснет город, готовясь к ночлегу.
Я скольжу на коробке картонной
по остывшему белому снегу.

Больше мне ничего и не надо,
я живу неумело и робко.
И не будет ни рая, ни ада —
деревянная будет коробка.

*  *  *

Я ночью, и при свете дня, —
всё ждал, когда пророк
придёт и позовёт меня
куда-то между строк.

Я свято верил: где-то там
я всё же обрету
мечту, не равную мечтам
других, — свою мечту.

Недели, дни и годы шли,
но в перекрестье лет
от края до конца земли
следов пророка нет.

Мир многогранен, посмотри —
недаром огранён.
Я не хочу держать внутри
мечту. До похорон

не стану ждать тебя, пророк.
Исписанный листок,
фонарь, поребрик, водосток.
Дорога — на восток.

*  *  *

В середине зимы, заблудившись в горах,
я боюсь, не дойду до конца перевала.
Я уже абсолютно не чувствую страх —
слишком сильно ветрами меня изорвало.

Зубы часто стучат. Кровоточит десна.
Я не вижу, не слышу, не чувствую тела.
Говорят, через месяц наступит весна.
Говорят. Только нет мне до этого дела.

Говорят: «Ты себе недостаточно льстишь».
Говорят, я достоин, способен и молод,
но на мили вокруг расстилается лишь
только тишь да туман, только ветер и холод.

Правда, ветер — живой. Ветер дышит. То вдруг
воспарит, запоёт... То колеблется еле.
Ветру тоже отраден разомкнутый круг
от конца января до начала апреля.

Мы пройдём этот путь вместе с ветром, вдвоём.
Ветер любит водить одиночек по скалам,
любит петь. Временами молчит — о своём.
А поёт — о чужом. О большом и о малом.

Он не спит по ночам и не видит во сне
ничего: ни надежды, ни счастья, ни горя.
Ветер — скептик: какая тут речь о весне
в четырёх километрах над уровнем моря?